§ Клад на корабле

земле, говорят, счастливому дается иногда клад. Дело как ни затейливо, а просто: один с великого ума закопает деньги, другой спроста набредет и вынет.
А слыхивали ль, что и на корабле можно найти клад? Коли верить рассказу одной английской газеты, то, стало быть, можно.
Бриг «Карлестон», прослуживший срок свой в море, у купца, продан был на пресную службу, для перевозки по реке Темзе в Лондон каменного угля. Его купили три товарища; но вскоре почему-то опять рассудили перепродать, нашли покупщиков, но эти, осматривая судно с молоточком в руке, нашли, что один из задних бимсов должен быть с изъянцем, то есть гнилой, – дупло под обухом скажется. Покупщики согласили продавцов вынуть бимс этот для осмотра – и только что сделали это, как хозяева, не веря глазам своим, закричали: «Не годится, дуплястый, ступайте с Богом, не годится!»

Дупло-то нашлось, во всю длину бимса, да только без гнили, а набито было испанскими талерами, на сто тысяч целковых. Судно это, лет за пятнадцать, торговало черными невольниками – дело запрещенное, и за такими судами гоняются крейсера всех государств. Из опасения шкипер запрятал в выдолбленный бимс всю незаконную выручку свою. В конце концов судно было все-таки захвачено. Шкипер с командою бросили его, с трудом сами спаслись бегством. Кто взял приз – не знал о кладе; судно было продано с молотка, переходило из рук в руки и досталось, с дуплом и с начинкой, угольным перевозчикам.

Неправедно нажитое огнем горит. Это сбывается, видно, не только на суше, но и на воде.

И у нас случилось что-то вроде этого клада. На корабле «Императрица Мария» заболел трюмный и собирался помирать. Зная, что у него были деньги, фельдфебель пошел к нему и, побеседовав, сказал: «Ну что, брат, никак, плохо дело? Не ровён час, у тебя жена есть, да и деньжонки, говорят, водятся; не накажешь ли чего про случай?»

Что было у трюмного на уме – не знаю: чужая душа потемки, но он отвечал: «Нет, жене моих денег не нужно; а станете искать их – не найдете. Пусть же они тому достанутся, кто их найдет».
Трюмный помер, и в вещах его денег не нашли. Много лет спустя, в 1848 году, когда корабль этот пошел в сломку, увидели, что в одном из шпангоутов на трюме было выдолблено дупло и ловко заделано. Вынули заделку – и нашли пятьсот рублей.

Как нарочно, тот же офицер, который некогда был на этом корабле и помнил ответ трюмного, служил теперь при порте и находился при сломке. Он-то и догадался, чьи это были деньги и как они туда попали.