§ Два корабля во льдах

ва английских военных судна, «Эребус» и «Террор», в 1842 году ходили вместе за открытиями к Южному полюсу.

Итак, плавали они однажды, в марте, при самом свежем норд-весте. Густой туман стал прочищаться, и показались тут и там льдинки. К ночи ветер стал еще крепчать, и повалил густой снег. Убавили парусов, опасаясь всего более ледяных плавучих гор, которых не видно было за вьюгой. А плавучие льдинки показывали, что горы эти не за горами. Взяли все рифы на «Эребусе» и стали готовиться к повороту, как вдруг ледяная скала, которой не видно было ни конца, ни начала, показалась пред носом. «Эребус» тотчас лег на левый галс, надеясь пройти на ветре у скалы, но в ту же минуту увидел товарища своего, «Террора», который двигался под марселями и фоком прямо на «Эребус»

За темнотою и метелью «Террор» набежал уже так близко, что нельзя было успеть ему повернуть, а по тесноте также нельзя было пройти между ледяной скалой и «Эребусом». Этот в минуту положил все паруса на стеньгу, но суда столкнулись так, что ни один человек не устоял на ногах. На «Эребусе» переломился бушприт, слетела фор-стеньга и еще некоторые части рангоута. Оба судна сцепились, спутались такелажем и рангоутом, бились друг о друга, среди тьмы и метели, под ледяной сплошной скалой, куда несло их вместе при жестоком ветре и волнении. То подымался на волну «Террор», так что обнажалась вся подводная часть его, до самого киля, то он падал в раздол между двух огромных валов, и «Эребус» в это время, со скрипом, треском и ломкой, подымался на хребет валов. Шлюпки на бортах трещали и ломались, ветер выл, а под боком прибой к ледяной скале!

Но послушная и бесстрашная команда на обоих судах вмиг обрубила и распутала снасти, и суда разошлись прежде, чем их привалило ко льду. «Террор», на котором было меньше ломки, обогнул скалу и за нею скрылся. «Эребус» бился еще; он весь до того завален был обломками, что нельзя было поставить парусов, взять передний ход и поворотить, а между тем находился так близко к скале, что к нему долетали брызги разбивавшихся об нее волн. Оставалось одно: взять задний ход и пятиться кормою до выхода на простор. Это, конечно, при шторме было очень опасно, да другого спасения не было. При жестокой порывистой качке реи бились о ледяную стену, так что мачты трещали; но матросы, не зная страху, отдали грот среди рева бури, треска рангоута и гула, волнения и прибоя. Зарываясь кормой, судно взяло, однако же, ход. Волнением сорвало шлюпку, реи трещали и чертили по ледяной отвесной стене, но судно вышло к проходу, к поперечному проливу между сплошными ледяными горами, благополучно вошло в узкий пролив и там, под защитой скал этих, начало исправляться. «Террор», который между тем обогнул гору, спросил пушкой вестей. «Эребус» отвечал: «Жив!» К свету исправился он настолько, что мог опять свободно управлять парусами, и вышел из ледяного пролива.

Но на рассвете увидели еще вот что: сплошная цепь ледяных гор, оставшаяся на ветре, тянулась в обе стороны от прохода этого, и если бы не прошли оба в него на волю, а вместо того продолжали идти далее вдоль стены, то, может быть, и не нашли бы никакого выхода оттуда и были бы вовсе затерты льдами.

Одна беда выручила от другой; а коли две беды на носу, так смело хватайся за меньшую.