§ Два-сорока бывальщинок для крестьян. Корысть

Случилось барину ехать, под вечер, в ненастную и грязную погоду, но в праздничный день – и стал он въезжать в селение, где, на самом тесном месте, мужики загородили всю улицу возами, так что не было проезду. Ямщик кричал долго, чтоб посторонились, но барин, видя, что они пьяны и толку от них не добиться, приказал ямщику и слуге своему сойти и вместе очистить дорогу. Только что они управились и сели на свои места, как один из мужичков подошел просить на водку; а увидав это, и другой тоже, чтоб и ему не обидно было. Барин сказал им дурака и приказал ехать дальше, но они долго еще бежали подле коляски, хватаясь за нее руками, и кричали: да как же, батюшка, помилуйте, нельзя же не дать на водочку, сколько милость будет – ей Богу, следует.
Но матушка Русь велика, не везде такие мужички, что просят на водку за то, что загородили дорогу возами и что проезжему надо их самому растаскивать; есть и другие. Тот же проезжий попал однажды в глухое место, где не пролегало большой дороги. Он проголодался, не ел ничего весь день, и в деревне этой ни заезжего двора, ни харчевни не было. Вот он попросился к первому мужичку; милости просим, отвечали ему, не прогневайтесь только, чем Бог послал; поставили постных щец с грибками, других не было – да кринку молока, и хлебца в волю; а когда он поел, отдохнул, и, собираясь дальше, положил на стол полтинничек, то хозяйка, ровно испугавшись этого, схватила деньги и стала совать проезжему опять в руку, приговаривая: Господь с тобою, что ты делаешь! У нас не заезжий двор, избави Бог за святой хлеб деньги брать – ни за что не возьму, и не бесчести избы нашей!
А как опять в ином месте с проезжего, который не пил и не ел, а посидел только, покуда лошади поспели, требуют четвертачок за тепло, либо три гривенничка за самовар? – А как в ином месте дворник, что держит постоялый двор, выжидает своего же брата мужика-извозчика, которому некуда от него деваться, да облупит его как липку – на хлеб, за харч, за сено, за очес – так что вы об этом скажете?